В жестокую и беспощадную Кавказскую войну Российская империя вела боевые действия против отказавшихся мирно входить в ее состав черкесов, чеченцев и горных дагестанцев.
Во время длившего по сути почти полвека кровавого конфликта в плен к горцам попадали царские офицеры, солдаты, казаки, чиновники. Что же с ними делали именно люди Шамиля, в частности — чеченцы?
На самом деле, судьбы большинства «кавказских пленников» отлично известны. Об их участи немало писали лично побывавшие на Кавказе Пушкин, Лермонтов, Толстой и другие русские литературные классики…
Есиры
В частности, в Чечне пленный, независимо от прежнего статуса, попадал поначалу в категорию «есир». То есть, получал статус своего рода заложника. Есира за определенную плату могли выкупить его отцы-командиры или же родственники.
Сумма выкупа различалась согласно статусу есира. Так, за обычного казака или солдата горцы требовали около тысячи рублей серебром. Свобода офицера мог обойтись и во все пять тысяч. Кроме того, пленника люди Шамиля могли обменять и на своих соплеменников, попавших в руки царской армии.
Впрочем, такие обмены и выкупы нередко приводили к прямо противоположному результату. Горцы начинали еще и больше пленников искать, чтоб потом за них выкуп получить.
Самый известный пленный
Одним из самых известных и высокопоставленных русских пленников Кавказской войны стал в июле 1847-го года стал генерал-майор Иван Клингер. Генерала чеченцы пленили недалеко от знаменитой станицы Старогладовской. И продержали в плену около двух лет — недалеко от селения Илисхан-юрт в современном Курчалоевском районе Чечни.
Как вспоминал впоследствии в мемуарах сам офицер, чеченцы обходились с ним довольно сносно. Хотя в первое время держали в кандалах. Кормили лепешками и с удовольствием слушали его песни под гитару. Держали в сакле (доме). Разрешали получать из дому посылки — чай и табак.
Генерал-композитор в плену неплохо изучил чеченские язык и обычаи, сделал первые нотные записи вайнахских илли — песнопений о героях. А затем был освобожден при обмене пленными близ крепости Грозная 1 января 1850-го года.
*Лев Толстой, сам едва в плен к горцам, за малым не попал. Спас его только друг-чеченец Садо Месербиев.
Лаи
Однако если по каким-то причинам выкупа не поступало, размена не случалось, или же пленный сам из личных мотивов отказывался возвращаться на родину, Шамиль мог предложить ему остаться среди горцев. И, желательно приняв ислам, служить уже имамату. Такие перешедшие на сторону Шамиля русские казаки и солдаты образовывали в горах Чечни целые небольшие поселения, где пекли хлеб, производили оружие, обучали воинов имама военному искусству.
Любопытно, что Александр II, победив в Кавказской войне, практически всех таких перебежчиков великодушно простил. Предоставил, что называется, полноценную амнистию. Многие навсегда так и остались жить среди горцев, переженившись на местных девушках.
Но если выкупа не поступало, а пленный отказывался добровольно служить горцам, то в Чечне его могла ждать участь «лай». То есть, по сути уже невольника конкретного хозяина. Лай исполнял тяжелую работу по дому и хозяйству. Мог быть продан другому хозяину. Хотя адат и шариат строго следили, чтоб лая его владелец не обижал, кормил и поил.
Здесь участь конкретного пленника часто зависела от того, как далеко он оказывался от центров Имамата — селений Дарго и Ведено. Ведь Шамиль внимательно следил, чтоб с пленными жестоко не обращались. И в случае чересчур дурного обращения с есиром или лаем запросто мог забрать его к себе, отпустив затем домой безвозмездно. Однако все уголки своего обширного горского государства проконтролировать, ясное дело, имам не мог.
С окончанием Кавказской войны большинство «лай» были освобождены. И вернулись домой. Хотя, опять-таки, нашлись те недавние рабы, что проведя в горах много лет подряд, просто уже другой жизни не помнили. И остались жить на Кавказе среди чеченцев или дагестанцев. Только уже полностью вольным людьми.
