Впервые заключенных в ряды своей организации стал использовать Евгений Пригожин в 2022 году. «Проект К» эксплуатировал более-менее здоровых уголовников, проект «Амбрелла» — неизлечимо больных.
Насколько это было законным на тот момент — не ясно (в законодательстве этот момент урегулирован не был). Но очевидно, что данная мера была поддержана на самом верху (без этой поддержки у Евгения Викторовича не было бы никаких полномочий на это). В силу поспешности многих решений, наше государство давно стало иногда вываливаться из правовых норм, которые позже вынуждены корректировать законодатели из ГД и СФ. И причины этого понятны — крайняя необходимость.
Когда решение на уровне высших лиц было достигнуто — с зэками заключали полугодовые контракты, обещая им помилование, а затем, вероятно, сотрудники Администрации Президента просто проставляли факсимиле с его подписью на десятках тысяч Помилований (Первому лицу физически было не подписать столько бумаг за короткий срок).
Затем эти Помилования вручались уголовникам либо после ранения, либо по истечении полугода. Пригожин свое слово держал, потому что его держали и те, кто негласно согласился на подобный рекрутинг.
Процесс взаимодействия с режимными объектами тоже в этом случае непонятен. Без законных оснований исправительные колонии не должны были выпускать с своей территории заключенных. Как не должны были пускать на свою территорию и Пригожина со своими людьми.
Тем не менее, «Директор» прибывал в колонии различных режимов. Зэков строили поотрядно, а затем Евгений Викторович, на пальцах, агитировал их записаться в ряды своей организации, обещая за это полное помилование. Видео с этими встречами попало в Сеть и перестало быть секретом, после возмущения некоторых родственников осужденных.
Ходили слухи, что в некоторых случаях администрации колоний уведомляли о вывозе заключенных лишь постфактум. Пригожинцы якобы заходили на территорию исправительных учреждений ночью, под силовым обеспечением Росгвардии, и просто вывозили контингент автобусами из колоний Нижнего Новгорода в неизвестном направлении, а утром администрация просто ставилась перед фактом. Но эти слухи могут сейчас подтвердить или опровергнуть лишь те участники, которые остались в живых после военной эпопеи.
Известно, что всего таким образом было завербовано 50.000 заключенных, из них около 20.000 погибли, по словам Евгения Викторовича, остальные были помилованы и отпущены домой. В 2023 году, на фоне конфликта с МО, поток заключенных в «Оркестр» прекратился, а министерство Обороны само заинтересовалось возможностью использования живой дешевой силы за «ленточкой» с оружием в руках.
И вот тогда появились всевозможные «штормящие» отряды, которые изначально запихивали в различные военные компании, специально созданные для этого, а затем просто стали этапировать в войска на краткосрочное полигонное обучение, а затем за «ленту».
Во внутреннем мире таких отрядов действуют зэковские порядки, соблюдается кастовость. Есть актив (командование и помощники), есть ядро, если люди, которых, в силу обстоятельств, определили на доп.обязанности: уборку и готовку, вынос мусора, заваривания кхм.. очень крепкого чая. Но порядок силами актива поддерживается.
Мотивирует этих людей — амнистия после полугода службы на ТВД. Служба эта тяжелая и неблагодарная, выжить трудно. Бойцам таких отрядов не положены какие либо социальные выплаты по ранениям и страховкам, только зарплата и после службы военный билет.
Уровень обучения этих людей зависит от качества обучения на отдельных полигонах и инструкторской работы. Они везде разные, стандартизацию процесса учебы со спецконтингентом пока отработать не удалось. Везде есть свои нюансы.
Изначально такие отряды проходят полигонное обучение первоначальным составом, еще в стадии формирования. Но в ходе действий по утилизации неприятеля, роты и сами теряют множество людей. Не редки случаи, когда в отряды приходит свежий набор, прошедший минимальное обучение, только потому, что где-то срочно требуется пополнение. Кроме того, по истечении срока или по ранению, уходят бывалые, им на замену приходят новые зэки. Таким образом, одно подразделение меняет по нескольку составов за календарный год.
Коллектив размывается, первичная сплоченность пропадает, люди предпочитают держаться небольшими группами, многие уже не знают позывных бойцов из других групп, тема взаимовыручки и помощи — очень сложная в таких отрядах. Эвакуационные группы набираются из бывалых, те, ближе к окончанию срока, резко теряют свою продуктивность, иногда из-за этого эвакуация раненых становится невозможной, возникают проблемы с доставкой пищей и воды.
Уровень взаимодействия таких отрядов с войсками МО тоже везде разный. Где-то командование соединений помогает отрядам существенным артиллерийским и реактивным огнем, снабжает их своими корректировщиками, придает в помощь бронетехнику.
А где-то до сих пор бытует представление, что зэков не жалко и они идут вперед с минимальной поддержкой тяжелых огневых систем или вовсе без нее. Бывали случаи, когда отряды просто не доходили до пункта назначения, их раскатывали вражеской артой в ближайших лесополках и бойцы гибли, даже не увидев врага.
Когда до амнистии остаются считанные дни, мотивация уголовников резко падает. Они стараются не усердствовать в военном деле, ибо хотят вернуться домой живыми. Что они будут делать дома — на этот вопрос многие из опрошенных так толком и не смогли ответить.
Часть из них определенно воспользуется шансом на новую жизнь. Какова будет эта доля в процентах — сейчас сказать трудно. Нет никаких сомнений (и многочисленные случаи это подтверждают), что часть этих бойцов снова скатывается в криминал. В любом случае прочим гражданам России придется каким-то образом сосуществовать с этой категорией ветеранов, которых с каждым месяцем становится всё больше и больше.
Напомним: Воскрешение Пригожина: правда или вымысел
