Еще в начале 2023 года президент Бразилии Луис Инасиу Лула да Силва предложил коллегам, главам стран БРИКС, подумать о создании общей национальной валюты этого объединения. Аргументировал он это неожиданное для многих предложение тем, что такую валюту было бы удобнее использовать в торговле стран объединения друг с другом, а также в связи с тем, что «у многих стран возникают сложности с приобретением долларов». При этом он, очевидно, подразумевал не только санкции США и стран «Большой семерки» против российских банков и платежных систем, но еще и возможные вторичные санкции против дружественных России государств за коммерческие отношения с находящимися под санкциями банками и компаниями.
Фото: Алексей Меринов
Единственной страной БРИКС, национальная валюта которой признана Международным валютным фондом в качестве мировой резервной, является Китай. Россия и Китай к концу 2023 года, как заявил первый вице-премьер Правительства РФ Андрей Белоусов, 95% взаимных внешнеторговых операций осуществляли в юанях и рублях. Однако недостатком расчетов в национальных валютах, если они не являются свободно конвертируемыми, как российский рубль, является то, что они используются в международных расчетах ограниченным количеством стран. И со временем стране, получающей доходы от экспорта в основном в своей национальной валюте, придется использовать свободно конвертируемые валюты для расчетов за импорт из третьих стран, с которыми нет соглашения о торговле в национальных валютах. Да и переход всех стран БРИКС на расчеты друг с другом и третьими странами исключительно в китайских юанях вряд ли будет поддержан большинством участников объединения. Никому не хочется, в том числе, возможно, даже самому Китаю, заменять доллар новым валютным «гегемоном», так как это приведет к ненужной политизации внешнеэкономических отношений внутри БРИКС. Значит, выход из этой ситуации один — участникам объединения нужно создавать отдельную межгосударственную (наднациональную) валюту, чтобы все члены данного экономического блока были в равном положении.
Попытки создать некий прообраз наднациональных валют возникали еще очень давно, даже до появления национальных государств и центральных банков. Еще в XIV веке на территории современной Германии возник торговый альянс нескольких северонемецких городов «Ганза», на базе которого появились валютно-финансовые союзы городов, которые даже чеканили собственные монеты для взаимных расчетов внутри торгового альянса (например, Ганзейский монетный союз и Вендский монетный союз). Более того, такие монеты даже использовались в расчетах с другими немецкими и европейскими городами, не входящими в союз. Например, с русским Новгородом. В XIX веке роль наднациональной валюты, точнее международного платежно-расчетного средства, выполняло золото, а уже в XX веке США заявили претензию на роль доллара в качестве главной мировой резервной валюты.
Однако можно вспомнить, что еще в конце 30-х годов XX века знаменитый британский экономист Джон Мейнард Кейнс первым в мире предложил идею создания «сверхнациональной» валюты для целей ее использования в международных расчетах и платежах, назвав такую валюту банкор (bancore). Интересно, что в группу участников возможного будущего мирового валютного союза, использующего банкор, Кейнс предлагал пригласить СССР. Но начавшаяся Вторая мировая война помешала дальнейшему обсуждению и реализации этой идеи, а в послевоенный период США предложенную Кейнсом концепцию единой мировой валюты просто отвергли, продвинув вместо нее идею доллара как мирового валютного гегемона, то есть единственной в мире валюты, обеспеченной золотом. Но, как известно, Бреттон-Вудская валютная система исчерпала себя достаточно быстро, прекратив существование через тридцать с небольшим лет, а доллар до сих пор остался мировым валютным гегемоном, хотя уже и не привязанным к золоту.
На сегодняшний день в мире есть несколько валютных союзов развивающихся стран — например Восточно-Карибский валютный союз, Западно-Африканский валютный союз и валютный союз Центральной Африки. У этих валютных союзов есть собственные валюты, например восточно-карибский доллар, центральноафриканский франк КФА. Но они используются только для торговли в рамках данных экономических объединений стран, занимающих очень невысокие места в мире по размеру ВВП и уровню жизни, и не являются привлекательными для расчетов с другими странами мира.
Наиболее успешным валютным союзом оказался евро. Эта валюта, созданная изначально на замену существовавшей еще с 1979 года расчетной валюты западноевропейских стран ЭКЮ (EKU), впоследствии, после создания Евросоюза, стала выполнять функции национальной валюты уже в отдельных европейских странах, что положило начало созданию зоны хождения евро как национальной валюты у группы стран (еврозоны) в составе ЕС. Глава МВФ Кристалина Георгиева в 2023 году, уже вскоре после прогремевшего на весь мир заявления президента Бразилии о необходимости создания наднациональной валюты БРИКС как альтернативы доллару, высказала мнение, что доллар когда-нибудь утратит свою гегемонию, но единственной достойной альтернативой ему на сегодняшний день является только евро. В начале XXI века многие страны начали переходить на евро вместо доллара США в международных расчетах, однако до сих пор евро так и не стал альтернативой доллару, и, более того, слабые темпы роста экономики всей еврозоны в течение двух последних лет вызывают только разочарование в стабильности евро как резервной валюты.
В общем, можно сделать вывод, что до сих пор попытки создать наднациональную валюту, которая устраивала бы всех участников международных экономических альянсов, имела бы определенный авторитет вне стран, входящих в эти альянсы, и не подменила бы собой национальные валюты стран, успехом не увенчались. Однако недавно сначала в Администрации Президента РФ Владимира Путина, а потом и в российском Минфине озвучили идею создания не просто наднациональной валюты стран БРИКС, а наднациональной цифровой валюты на блокчейне — электронной системе распределенных реестров, позволяющей хранить и фиксировать всю историю операций с цифровым активом и тем самым защищать цифровой актив от краж и мошенничества. Пока реакция официальных лиц БРИКС на эти заявления не была обнародована, хотя из этого не следует, что проект не был принят другими странами. На наш взгляд, эта идея в гораздо большей степени отражает реалии XXI века, чем просто создание локальной валюты для расчетов внутри объединений развивающихся стран — ведь наш век уже стал веком цифровой экономики и цифровых финансовых активов.
Технически реализовать подобный проект вполне возможно — ведь, например, основанный на блокчейн-платформе биткоин, как старейшая из цифровых валют, и некоторые другие цифровые активы уже используются в международных расчетах. Некоторые страны (Китай, Нигерия, Багамские острова, Ямайка) уже внедрили на внутреннем рынке государственные цифровые валюты на блокчейне, выпущенные центральными банками этих стран, но в трансграничной торговле они пока не использовались, несмотря на отдельные эксперименты. Однако будущая цифровая валюта БРИКС могла бы стать первым в истории прецедентом запуска цифровой валюты для торговли между группой стран, а впоследствии, возможно, для торговли со всеми странами, желающими в дальнейшем присоединиться к БРИКС.
Запуск цифровой наднациональной валюты сегодня актуален, так как практически ко всем мировым резервным валютам, кроме юаня, в развивающихся странах в значительной степени утрачено доверие. Дело даже не только в санкциях, но в немалой степени в госдолге США, который в этом году превысил рекордные $34 трлн и уже значительно превышает размер ВВП Соединенных Штатов, что подрывает доверие к доллару, а евро, британский фунт и японская иена сегодня являются валютами стран, где экономический рост сильно затормозился. В свою очередь наднациональная цифровая валюта может в меньшей степени зависеть от состояния национальных экономик, а также позволит странам — участницам такого валютного союза избавиться от ненужных посредников типа SWIFT, поскольку эти функции в расчетах цифровыми валютами выполняет блокчейн.
Пока нет конкретного ответа на вопрос, как много времени займет процесс создания этого проекта и перехода на такую валюту. Процесс запуска евро, несмотря на то что евро создавался не с нуля, а на базе существовавшей ранее единой расчетной европейской валюты ЭКЮ, занял более десяти лет. Но XX век, за исключением своего финального десятилетия, все-таки еще не был веком Интернета и цифровой экономики. Сегодня новые технологии внедряются в повседневную жизнь гораздо быстрее, чем лет 40–50 назад. Процесс создания новой цифровой валюты БРИКС в наши дни может оказаться даже более быстрым, чем мы предполагаем, если на то будут согласие и политическая воля всех стран — участниц объединения.
