Госдума в первом чтении приняла законопроект об отвязке цен в России от общемировых. Документ вызвал споры — в том числе и в самом парламенте. Каким «железным занавесом» можно отгородиться от внешнего мира с его доминирующим долларом и интеграционными процессами, если Россия часть, причем немалая, глобального рынка?
Фото: Соцсети
Авторы законопроекта считают, что на некоторые товары, производимые в России, можно будет устанавливать оптимальные цены. А от них уже плясать, как пляшут от печки, — чуть повышая или понижая, в зависимости от баланса спроса и предложения. «Внутренние цены на товары зачастую основываются на показателях зарубежных рынков и не учитывают экономическую ситуацию внутри России», — пишут авторы законопроекта.
Закон, по мнению его создателей, позволит антимонопольной службе не учитывать мировые цены при определении завышенной или заниженной стоимости товара в России. Что в свою очередь даст возможность устанавливать цены с учетом интересов российских потребителей.
В общем, во всем виноват мировой рынок. Цены в супермаркетах менеджеры охотно переписывают после того, как ознакомятся с индексом цен на мировых товарных биржах — в Нью-Йорке, Лондоне или Гонконге. Если там кило риса подскочило, допустим, на 10%, то пора и наши подтягивать до мирового уровня…
Авторы законопроекта уверены, что такое дистанцирование от внешних рынков позволит если не снизить цены внутри страны, то хотя бы их резко затормозить.
Некоторые эксперты, впрочем, придерживаются противоположного мнения — в условиях глобальной экономики такая инициатива, наоборот, даст рост ценам на внутреннем рынке. Ведь практически во всех странах мира есть инфляция, но от нее никто не умирал. Главное не рост цен, а рост доходов населения.
Для наших сограждан законопроект тоже не совсем понятен. Нас приучили к тому, что самый надежный индикатор — не мировые цены на биржевых площадках, а курс доллара. Если по отношению к рублю он растет, то поднимаются и цены в магазинах. Это логично: это рынок, а Россия — часть мировой экономики…
— Наши внутренние цены к внешним не были привязаны никогда, — считает кандидат экономических наук, финансовый аналитик Михаил Беляев. — Кроме тех товаров, которые мы в чистом виде завозим из-за рубежа. Например, бананы, ананасы или электроника. На торговые полки в магазине они ставятся с ценами в пересчете на курс доллара или с учетом спроса на товар. Вот они привязаны к внешнему рынку. Это чисто импортная история, по-другому и быть не может.
— Но в законе речь идет о товарах, производимых в России…
— Если продукция не связана с импортными изделиями или со значительной частью импортных комплектующих в конечном товаре, то она никакого отношения к мировым ценам не имеет. Такая связь с «внешним миром» существует только в головах отечественных монополистов, которые, задирая цены на свой товар, ссылаются на мировые индикаторы. Никакого экономического обоснования это не имеет.
— Что вы имеете в виду?
— Недавно прочитал записки российской туристки, только что вернувшейся из Франции. Она рассказала, что схватилась за голову, когда увидела цены на куриные яйца в Париже. В разы дороже, чем в России. Это сигнал нашим монополистам: не пора ли подтянуть цены на яйца и в России? По такой схеме они нередко и работают.
Я бы так сказал: законопроект об отвязке цен от общемировых — изящная формулировка того, что нашим монополиям, повышающим стоимость товара, запрещается ссылаться на зарубежные цены для оправдания собственного произвола. Какое отношение валютный курс рубля имеет к твоей продукции, если она выработана на российских ресурсах?
— В случае принятия законопроекта цены на какие-то товары российского происхождения могут снизиться? Например, продукты, где мы здорово продвинулись в импортозамещении?
— Наш монополизированный рынок устроен таким образом, что цены движутся только вперед. Это любой россиянин уже давно понял. Но если ситуацию будет как следует отслеживать Федеральная антимонопольная служба, то по некоторым позициям цены сначала стабилизируются, а затем, возможно, их рост затормозится. Одной «уважительной причиной» повышения цен у монополистов станет меньше.
