Минфин США в координации с Великобританией ввел санкции в отношении российского алюминия, меди и никеля. Меры предусматривают запрет на импорт этих металлов, а также на торговлю ими на двух площадках — Чикагской товарной бирже (CME) и Лондонской бирже металлов (LME). Для Москвы событие малоприятное, но явно не катастрофическое: оно юридически закрепляет уже действующие ограничения на поставки этой продукции из РФ в Америку и на Туманный Альбион.
Фото: Global Look Press
То есть ни о каком новом повороте в санкционной политике Запада в данном случае речи нет. Однако это крайне плохая новость для мировых рынков, поскольку возникает угроза их переформатирования и дестабилизации. На фоне происходящего цены на алюминий на LME выросли на 9,4%, на никель — на 8,8%, по данным Bloomberg.
Согласно решению, принятому Управлением по контролю над иностранными активами (OFAC) Минфина США, отныне американским компаниям запрещено оказывать услуги по приобретению российского алюминия, меди и никеля (произведенных после 13 апреля 2023 года), осуществлять их экспорт, реэкспорт, продажу или поставки. Нельзя также оказывать гарантийные услуги по приобретению этих товаров российского происхождения на мировой бирже металлов. Из-за санкций две биржи — CME и LME — не смогут пополнять запасы за счет поставок из РФ. К слову, LME не владеет и не управляет складами, а только сертифицирует их операторов и сами склады: 500 таких хранилищ, одобренных LME, находятся в 34 городах в Европе, США и Азии.
К настоящему времени Соединенные Штаты уже практически обнулили импорт российских металлов: в 2023 году их было ввезено суммарно лишь на $70 млн. Для сравнения: в 2021 году американцы закупили меди и медных изделий из РФ на сумму $100 млн, никеля и изделий из него — на $158 млн, алюминия и алюминиевых изделий — на $613 млн (данные госстатистики США). Великобритания ввела запрет на соответствующий импорт из РФ в прошлом декабре, а за весь 2023 год объемы в ценовом выражении сократились до $15 млрд (с $25 млрд в 2022-м).
На Россию приходится около 9% мирового производства никеля, 5% алюминия и 4% меди. Сейчас на складах LME хранится 400 тысяч тонн российского металла (из 1 млн тонн всех запасов).
«Новость из США не стала неожиданностью для экспертов и участников рынка: к этому всё шло с 2022 года, — говорит руководитель департамента продаж и клиентской поддержки «Альфа-Форекс» Александр Шнейдерман. — Российские поставщики необработанного алюминия заранее подготовились: уже в марте они перешли на работу с котировками Шанхайской фьючерсной биржи. И это было обусловлено не столько угрозой введения эмбарго, сколько новыми реалиями: по итогам прошлого года выручка РФ от торговли алюминием с Китаем выросла в 2,5 раза».
Первыми от запрета пострадают европейские страны, поскольку биржевые цены на дефицитную продукцию вырастут (например, в 2022 году 47% продаж российского никеля пришлось на ЕС). В свою очередь, это ударит по тем обрабатывающим предприятиям, которые еще не оправились после беспрецедентного взвинчивания цен на энергоносители в ЕС в последние годы. Закрыться может каждое пятое производство, компании будут банкротиться, усилится безработица. Что касается российской экономики, негативный эффект для нее окажется в итоге не столь серьезным, поскольку крупный бизнес (в том числе металлургический) уже закончил процесс переориентации на другие регионы мира, в частности в Китай. По словам Шнейдермана, по итогам 2023 года в Европу ушло не более 5-10% от всего объема экспорта российского алюминия.
«Можно вспомнить, что еще в 2018 году президенту Дональду Трампу из министерства торговли передали отчет, согласно которому импорт алюминия угрожает национальной безопасности, — отмечает финансовый аналитик Борис Ушерович. — Действительно, два из пяти алюминиевых заводов в США находились тогда на грани закрытия. Главным поставщиком этого металла для Америки остается Канада, которая дает 38% всего импорта. Доля Китая — 13%, но теперь она наверняка увеличится. Аналогичными каналами получает алюминий и Великобритания. Конечно, принятая Минфином США санкционная мера перетряхнет мировой рынок, и покупателям с североамериканского континента придется платить значительно больше».
В нынешней ситуации Лондону пришлось солидаризироваться с бывшей «мятежной колонией», на что едва ли пойдет Брюссель: европейцы пока не вывели такую же прямую «зависимость» нацбезопасности от импорта металлов, а вот нехватку многих других ресурсов – нефти, газа, алмазов – уже успели на себе ощутить. Россия же не понесет серьезных потерь от запрета на ввоз металлов в США и Великобританию: до 40% нашего экспорта по-прежнему приходится на Евросоюз, еще почти треть — на страны СНГ, 23% — на Азию (в основном Китай). Это стабильный рынок, которому не нужны повышенные тарифы, резюмирует Ушерович.
«Для России новые санкции означают определенную потерю экспортной выручки, — говорит ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. — Это может отразиться на динамике внешнеторговых показателей и счета текущих операций. Для рубля это в лучшем случае фактор нейтральный, но в целом — негативный. Часть выпадающего экспорта металлов может быть перенаправлена на внутренний рынок, где на него будет спрос в связи с инфраструктурными проектами, в частности, в строительном секторе. Китаю и Индии дополнительные объемы из РФ не слишком нужны: обе страны располагают собственной мощной металлургической индустрией, а Индия сама экспортирует металлы, прежде всего, в Европу».
Плохо то, рассуждает Масленников, что санкции уже привели к росту цен на алюминий и никель: для глобальной экономики это усиливает инфляционные риски, а также риски притормаживания деловой активности. Всеобщая вялая экономическая динамика бьет бумерангом по РФ: спрос на товары российского экспорта будет как минимум не увеличиваться, как максимум — падать.
