В последнее время маркетплейсы заняли очень заметное место в системе отечественной торговли, сильно потеснив обычные магазины. Но этот год начался для интернет-торговли с повышенного внимания надзорных органов. К примеру, в январе Федеральная антимонопольная служба (ФАС) признала Ozon и Wildberries коллективными монополистами с долей рынка в 80%. А в Госдуме заговорили о необходимости ограничения пунктов выдачи товаров, купленных онлайн. Между тем простые потребители уже привыкли к тому, что такие точки есть буквально на каждом углу. Теперь же их количество может резко сократиться. В чем причина пристального внимания властей к деятельности маркетплейсов и к каким последствиям для массовых потребителей это приведет?
Фото: freepik.com
Так что же происходит сейчас на огромном отечественном рынке? Почему наметился такой перекос в сторону электронной торговли? Нужно ли с этим бороться, причем на самом высоком уровне? И не забыли ли при этом, как это обычно и бывает, учесть мнение и кошелек обычных людей — главных участников рынка?
В разговоре на эту животрепещущую тему приняли участие председатель комитета по развитию инвестиционной среды для бизнеса при Торгово-промышленной палате Москвы Анна Вовк, независимый эксперт товаров народного потребления Александр Анфиногенов, а также председатель правления Конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрий Янин.
— Объем интернет-торговли в России в 2023 году вырос на 28% и достиг 6,4 трлн рублей. Можно ли назвать такой рост резким, или это было ожидаемо?
Анфиногенов: Рост ожидаемый, потому что услугами интернет-торговли пользуется все больше людей. Тут свою роль сыграла пандемия коронавируса: этот непростой период приучил людей покупать через Интернет. Онлайн-торговля будет развиваться и дальше — вне зависимости от того, хотим мы этого или нет. Тут можно провести аналогию с фильмами, смотреть которые люди все меньше ходят в кинотеатры. Но спрос на фильмы не упал: их теперь смотрят в своих смартфонах. С покупками аналогичная история. Если офлайн ограничивает ассортимент и заставляет людей выбирать только среди того, что есть в торговом зале, то онлайн-продажи предоставляют возможности гораздо более широкие и, самое главное, существенно экономят время и деньги.
— Чем обусловлена привлекательность маркетплейсов для потребителей?
Вовк: Для потребителя очень важно оперативно, за приемлемую цену и в одном месте купить широкий ассортимент товаров от самого большого количества разнообразных производителей. Человек может сразу сравнить характеристики товаров и быстро сделать покупку. То есть маркетплейс — это удобная система оплаты, удобная логистика и широкий выбор. Если сравнивать с вариантами офлайн-покупки, то онлайн в последнее время превалирует.
Препоны для онлайн-доставки
— Тем не менее в начале 2024 года онлайн-платформы для продажи-покупки товаров привлекли пристальное внимание ФАС. Какие претензии к маркетплейсам у властей?
Янин: Тут, мне кажется, нужно оценивать и второй показатель, помимо роста объема интернет-торговли, который близок к 30%. Почти 88% всего товарооборота в стране приходится на традиционные магазины, автосалоны, продуктовые супермаркеты. Почему ФАС в 2024 году обратила внимание на онлайн-площадки? Я думаю, это связано с агрессивными практиками по отношению к партнерам-продавцам некоторых маркетплейсов. Истории с навязыванием магазинам или пунктам выдачи своих правил, конечно, привлекли внимание ФАС. Как результат, два крупнейших маркетплейса получили маркировку, что они занимают 80% рынка. Для них это неприятно, но не фатально. Если в дальнейшем они будут вести свои торговые практики с партнерами и с поставщиками корректно, то каких-то новых шагов по сдерживанию их «экспансии» не последует. Альтернативы маркетплейсам в такой большой стране, как Россия, просто-напросто нет. Онлайн-торговля будет идти вперед семимильными шагами.
Вовк: Такое пристальное внимание надзорных органов не обусловлено какими-то конкретными нарушениями. Работа ФАС — производить свою надзорную деятельность. Да, в стране идут изменения потребительского поведения. Но если маркетплейсам не будут устраивать каких-то конкретных препон, которые отразятся на их сервисе, потребителям не нужно беспокоиться. Это не отразится на удобстве пользования и на кошельке.
— О каких конкретно препонах может идти речь?
Вовк: Например, закроют близлежащие пункты выдачи товаров, скажут: в этом районе может быть только одна точка. Другой вариант: законодательно обяжут платить только наличными за онлайн-доставку или, наоборот, платить только картой. Если жестких ограничительных мер не последует, то россияне не почувствуют никаких изменений.
— Однако Совет Федерации направил правительству проект об ограничении доли маркетплейсов на рынке в 25% и ограничении открытия новых пунктов выдачи заказов (ПВЗ) в случае ее превышения. С какой целью могут ввести лимит? Власти попытаются уравнять условия для работы онлайн- и офлайн-магазинов?
Анфиногенов: Давайте разберемся. Привычная нам магазинная офлайн-торговля традиционно делится на рынки — есть рынок питания, рынок косметики, рынок электроники и бытовой техники и так далее. Между тем в маркетплейсах все эти рынки объединены. Поэтому считать их долю традиционным способом просто неправильно. Вся эта инициатива выглядит либо проявлением агрессивного дилетантизма, либо, что еще хуже, — идет зачистка места под какого-то конкретного игрока.
Янин: Мне непонятно, как власти будут считать эти 25%. Как отделять количество кроссовок от литров сока? Это нереально. Поэтому, скорее всего, маркетплейсы получат приглашение к переговорам со стороны чиновников. Что будет дальше? Да, штрафы — это неприятно, но маркетплейсы будут развивать свои юридические службы, чтобы их отбивать. Если давление властей на онлайн-площадки будет нарастать, то те начнут диверсифицировать свои риски и инвестировать, скажем, в Узбекистан, в Киргизию, двигаться на Восток, чтобы поднять онлайн-торговлю там, где ее не кошмарят. Такой сценарий я вижу. Я также согласен с тем, что существует риск выхода на рынок игрока с элементом конфискации. Но в чем я согласен с ФАС во всей этой истории? Нужно внимательно следить за практиками между продавцами и маркетплейсами. Здесь часто со стороны маркетплейсов навязываются очень невыгодные штрафы, идут задержки с возвратами денег и компенсациями по историям с потерей товара. Тут масса поводов для диалога.
— Если высказанные вами опасения подтвердятся — кто-то из крупных игроков действительно кого-то поглотит, количество ПВЗ уменьшится, — как это может сказаться на обычном потребителе?
Янин: На рядовом потребители онлайн-товаров это отразится достаточно быстро. Будет ухудшаться сервис. Меньше участников — ниже конкуренция, выше цены. Участник-монополист, если такой появится, не будет так эффективен, и люди сразу заметят разницу.
Вовк: Надо понимать, что в нашей стране есть тренд на увеличение доходов государства. Это в полной мере касается и розничной торговли. Но все изменения происходят эволюционно. Так что для потребителей ничего не меняется.
«Заказчик — это священная корова»
— Минпромторг предложил смягчить законопроект о регулировании маркетплейсов, чтобы «не слишком закрутить гайки». Напомним, что документ о регулировании маркетплейсов внесли в Госдуму в сентябре 2023-го, и он, помимо прочего, обязывает площадки фиксировать тарифы для продавцов на год вперед, а также запрещает отключать им доступ к личному кабинету в одностороннем порядке. Какое будущее ждет данный законопроект?
Анфиногенов: Я думаю, чем больше чиновники будут погружаться в эту тему, тем больше нового они будут для себя открывать. Производители в офлайн-торговле являются самыми ущемленными. Представьте, товар стоимостью рубль продается на полке офлайн-игроков за 2 рубля. Главным выгодоприобретателем в цепочке между производителем и покупателем является сеть. В этом причина того, что в онлайн-торговле товары дешевле: там посредник-продавец, по сути, убирается. Еще раз подчеркну: для того чтобы производителю со всем своим ассортиментом быть в офлайне, то есть попасть на полку обычного магазина, ему нужно пройти семь кругов ада, и не факт, что получится. Тем временем онлайн-торговля позволяет производителю конкурировать эволюционным способом, предлагая товары разного качества, по разной цене. Поэтому будущее в любом случае за онлайном. Минпромторг это понимает лучше, чем фискальные органы. И, скорее всего, закон будет смягчен, а может быть, даже сильно изменен в пользу интернет-торговли.
— Если ФАС или любое другое ведомство введет ограничения против одной или двух ведущих онлайн-площадок, что будет с уже заказанными и оплаченными товарами?
Янин: Все истории с ФАС пока находятся на начальной стадии. Если компанию не доведут до банкротства, потребители ничего не почувствуют. Не нужно волноваться, если у этих компаний что-то горит или где-то бастуют сотрудники. Все равно все деньги возвращают. Нет ни одной скандальной истории, когда бы средства не вернули. У компаний изначально четкая бизнес-установка: не решать свои проблемы за счет физических лиц. Они решают свои проблемы за счет курьеров, нарушая их трудовые права, за счет поставщиков, запуская свои марки, вводя штрафы. Но физическое лицо — заказчик для всех маркетплейсов — это священная корова, которая доится аккуратно и вежливо. Но если различные ограничения попытаются распространить на все живое, что еще осталось у бизнеса в России, то ничего хорошего это потребителям не даст. Так что лучше бы государство в сферу розничного рынка не вмешивалось.
— Привычные магазины — например книжные — все чаще жалуются, что из-за активной ценовой политики онлайн-площадок спрос на их товар падает. Насколько это справедливо?
Вовк: Действительно, онлайн-торговля сразу же начала конкурировать с традиционной офлайн-торговлей, отвоевывая какие-то куски ее территории. Основной метод конкуренции, как известно, цена. И действительно, изначально издержки в онлайне меньше, так как идет экономия на торговых площадях, логистике, штате продавцов… Там всегда могут предложить более оптимальную цену своему конечному потребителю. Поглотят ли маркетплейсы офлайновые магазины в конце концов? Не думаю, но определенную долю, конечно, съедят.
— Какое будущее ждет маркетплейсы и их клиентов? Товары станет сложнее покупать или придется платить больше?
Анфиногенов: Как говорил один популярный литературный герой: железный конь идет на смену деревенской лошадке. Прогресс не остановить. Естественно, онлайн будет развиваться. Да, он поглотит большое количество офлайна: мы уже это видим на уровне гипермаркетов, которые хиреют год от года. Онлайн — это сервис удобства, экономии времени и денег. Пока нам не отключили электричество, онлайн будет развиваться и им будут пользоваться все больше и больше.
Янин: Пока отношения «маркетплейсы—потребители» складываются прекрасно. У нас четкое ощущение, что маркетплейсы являются своего рода защитниками потребителей. Но есть вопросы, которые стоит обсуждать. Например, в Европе потребительские организации настаивают на том, чтобы за безопасность в работе маркетплейсов кто-то отвечал. Если продается лампочка, которая потом сжигает твой дом вместе с твоим имуществом, маркетплейс должен за это отвечать и отсеивать всякий брак. Это важно, чтобы за безопасность они отвечали. Все остальное — рынок. Прогресс действительно идет. Если будет какой-то агрессивный наезд на эти онлайн-площадки, то может быть какое-то перераспределение, товары станут дороже, а доставка — медленнее. Но в целом перспективы развития онлайн-торговли очень позитивные.
Вовк: Онлайн действительно будет развиваться. Прогресс будет неумолимо двигать всю эту отрасль вперед. Единственный момент: потребитель, если государство будет активно внедряться в работу онлайн-площадок, будет за это платить. Но пока у нас есть разнообразие, существует несколько конкурирующих маркетплейсов, а не один, всегда будет возможность выбора. Хотелось бы, чтобы она оставалась и дальше.
