Рынок Юго-Восточной Азии стал своеобразным инкубатором и испытательной площадкой для цифровой экономики. Вот и сейчас Япония вслед за Южной Кореей ввела саморегулирование для криптобирж. Агентство финансовых услуг (FSA) делегировало часть своих полномочий Ассоциации лицензированных японских криптобирж (JVCEA), которая займется созданием технологий безопасности, борьбой с отмыванием средств и нормативным регулированием отрасли.
Более того, в официальном заявлении FSA сказано: «Благодаря аккредитации (при Агентстве — ред.) мы продолжим прилагать усилия для создания отрасли, которой смогут доверять все, кто использует криптобиржи». Иными словами, аккредитация и членство в организации должны восприниматься как две неразрывные вещи.
JVCEA уже обнародовала 100-страничные правила работы торговых площадок. Новые стандарты не допускают, например, инсайдерской торговли на биржах. По мнению многих чиновников и экспертов, манипуляции на рынке мешают интеграции цифровых компаний в современные финансовые институты. Так, к слову, считает и американская SEC.
Ассоциация появилась в апреле 2018 года после памятного взлома биржи Coincheck, в ходе которого было украдено $532 млн. Костяк некоммерческой организации составили 16 аккредитованных криптобирж, заинтересованных в работе на чистом рынке.
Ранее по такому же пути пошла Южная Корея. Правда, Корейская блокчейн-ассоциация (KOBEA) предлагает более мягкие стандарты саморегулирования. По мнению председателя профильного комитета корейской блокчейн-ассоциации Чон ЧЖЕ-ЦЗИНА, главная задача ассоциации — создание безопасных условий для людей, использующих цифровые активы. «Биржи ожидают, что новые правила саморегулирования станут гарантом их надежности для банковских организаций. Мы способствуем созданию здорового финансового рынка и уверены, что наши действия будут стимулировать открытие счетов», — подчеркнул он.
Изначально правила были предложены 33 организациям. С ними согласились только 23. А 10 бирж предпочли остаться независимыми. При этом корейский регулятор, Комиссия по справедливой торговле (KFTC), также принял участие в написании правил.
Японский и корейский опыт саморегулирования отличается лишь одним — вектором движения. В Стране восходящего солнца это рекомендация государства, в Стране утренней свежести — инициатива самих участников рынка. Опыт двух азиатских драконов может изменить будущее цифровой экономики ровно по двум причинам.
Первая: создание и оборот виртуальных активов — весьма специфическая отрасль, где действует множество технико-правовых факторов, понятных только специалистам. Чиновники различных ведомств не могут разобраться в нюансах рынка и быстро реагировать на изменения. Следовательно, эффективное регулирование отрасли доступно только профессионалам. Высокопоставленный чиновник FSA напрямую заявил, что эксперты гораздо лучше справятся с оперативной доработкой и изменениями правил, чем бюрократы.
Вторая: разумное ограничение конкуренции. Если подняться над ситуацией, то станет заметно, что большинство скамов и иных мошеннических схем и предприятий появилось благодаря чрезмерной привлекательности рынка и полному отсутствию социальной ответственности. Слишком многие стремятся к виртуальным активам, слишком многих душат налоги и претензии государств на контроль. Поэтому порог критического мышления у потребителей виртуальных активов очень низок.
Юго-Восточная Азия демонстрирует весь спектр обстоятельств и условий, которые могут повлиять на развитие цифровой экономики: от запрета на виртуальные валюты в Китае до поощрения их в Сингапуре. И в очередной раз Восток предлагает Западу оптимальный выход — если цифровая экономика пока не поддается централизованному нормативному управлению, то пусть сама придумывает себе правила. Но под контролем государства, конечно. Считают ли регуляторы США, Великобритании и Евросоюза этот знак? Или в очередной раз политические амбиции возобладают?
