Оба сегодняшних события – и решение Центробанка поднять ставку с 16% до 18%, и последующая пресс-конференция Эльвиры Набиуллиной – выглядят неординарными. Их главным смыслом и нервом стал вопрос, заданный главе регулятора журналистами: «Почему повышение ключевой ставки не достигает должного эффекта в полной мере?» Все прочие темы, обсуждавшиеся 26 июля, — лишь гарнир к этому основному, исключительно острому блюду.
Фото: Наталия Губернаторова
На самом деле ситуация несет в себе вполне очевидное зерно конфликта, выходящие за рамки пятничной дискуссии. Об этом говорят и категоричность самой Набиуллиной, и адресованные ей вопросы, и то, что сегодня объективно происходит в России с потребительскими ценами, с денежной массой, которая растет в экономике независимо от действий ЦБ.
«Ранее мы называли четыре триггера для повышения ставки, — заявила Эльвира Сахипзадовна, обосновывая этот шаг. – Все они реализовались. Во-первых, устойчивая инфляция увеличивается. Во-вторых, потребительская активность не охлаждается. В-третьих, положительный разрыв экономики не сокращается, а жесткость рынка труда растет. В-четвертых, реализовались новые проинфляционные риски, связанные с санкциями».
По словам председателя ЦБ, в первом полугодии экономика пережила максимальный за последние 16 лет перегрев, выше был только перед кризисом 2008 года.
«Резервы рабочей силы и производственных мощностей практически исчерпаны, нехватка этих ресурсов может привести к ситуации, когда темпы роста экономики будут замедляться, несмотря на все попытки стимулировать спрос, и весь стимул будет уходить в ускорение инфляции. По сути, это сценарий стагфляции, и остановить его можно будет лишь ценой глубокой рецессии», — вот почему, как пояснила Набиуллина, нельзя было обойтись без дополнительного ужесточения денежно-кредитной политики. Кроме того, рост спроса на кредиты существенно превзошел оценки ЦБ, хотя в последние полгода ключевая ставка несколько сдерживала эту динамику.
Прозвучала на встрече с прессой и сверхактуальная, болезненная тема трансграничных платежей, которые, в частности, не принимают от российских экспортеров китайские банки из-за рисков вторичных санкций. Сегодня, как признают эксперты, эта проблема выглядит нерешаемой. «Компании активно ищут способы для того, чтобы расчеты проходили», — ответ Набиуллиной был в высшей степени дипломатичным.
В разных вариациях главе регулятора задавали один и тот же вопрос, который в версии корреспондента «BitNewstoday.ru» звучит так:
«Хотя Банк России полгода держал ставку на достаточно высоком уровне, тем не менее инфляция не понизилась, вопреки январским прогнозам. Делал ли Банк России попытки объединить свои усилия по борьбе с инфляцией с другими ведомствами? Если да, то к чему они привели? И можно как-то разъяснить: если ставка в 16% не замедлила инфляцию, то почему бы не повысить ее, допустим, сразу до нужного уровня, чтобы к концу года получить искомую цель?»
Аргументация Эльвиры Набиуллиной оказалась ровно такой же, как в других аналогичных случаях. Основный тезис – денежно-кредитная политика (ДКП) ЦБ работает: в прошлом году темпы инфляции и кредитования очевидным образом отреагировали на ужесточение ДКП. Если бы не эти действия, сегодня мы бы имели гораздо более высокие темпы роста потребительских цен. «Однако быстрого снижения инфляции к цели 4 % действительно не происходит», — признала Набиуллина. Что касается взаимодействия ЦБ с другими ведомствами, у каждого свои задачи: компетенция ЦБ — денежно-кредитная политика, регулятор влияет на совокупный спрос. А правительство, в свою очередь, – на бюджет, за счет сбалансированной политики бюджетного правила.
Все это, конечно, замечательно, но как быть с комплексом явных и подспудных рисков и проблем, на который последовательно указывают эксперты в связи с не менее последовательным ужесточением ДКП?
Ведь очевидно же, что все более высокая ставка приводит к снижению покупательной способности населения; кредиты становятся недоступными для большинства предприятий и граждан; малый и средний бизнес (основа экономики) задыхается от нехватки оборотных средств; новые проекты замораживаются, текущие – сворачиваются; дорогие деньги не позволяют компаниям вкладываться в новые технологии, в модернизацию производства; производители и продавцы вынуждены перекладывать возросшие расходы на конечных потребителей; цены на товары и услуги стремительно растут, а зарплаты – увы. И так далее – до бесконечности.
Разорвать этот порочный круг действия регулятора не в состоянии. По крайней мере, пока. Теперь вот сделан новый шаг: после 7 месяцев выдерживания ключевой ставки на уровне 16%, ее подняли сразу на два процентных пункта. Финансовый рынок с нетерпением ждет: сработает ли мера и затормозит ли она, наконец, рост цен. С не меньшей заинтересованностью ждут от этого и рядовые потребители, бесконечно далекие от хитроумных решений денежных властей.
