Крупные и легко открываемые месторождения в России почти исчерпаны. Потенциал есть только в Арктической зоне и труднодоступных регионах Дальнего Востока и Сибири, доложил глава Минприроды Александр Козлов на совещании президента Путина с членами правительства. По словам министра, дефицит геологического поиска чреват снижением добычи основных видов сырья.
Фото: kremlin.ru
«На сегодня практически все рентабельные запасы уже под лицензиями… Учитывая задачу по сырьевому суверенитету, мы просто обязаны минимизировать импорт, – заявил Козлов. – У нас сейчас 17 таких видов сырья, мы их называем дефицитными. По десяти видам у нас запасов достаточно, а по семи видам разведанных запасов у нас примерно сроки 5–15 лет, и нам нужно наращивать геологоразведку по ним: это уран, хром, марганец, титан, плавиковый шпат, вольфрам и алюминий».
Ранее, в ходе пленарного заседания ВЭФ-24, Владимир Путин поручил правительству предусмотреть в госбюджете на следующие три года финансирование программ изучения недр Дальнего Востока и Сибири. По словам Козлова, эти программы включают 329 перспективных участков геологоразведки, причем треть из них – это дефицитное сырье: «например, вольфрамовые руды в Якутии, уран – в Бурятии, медно-порфировые объекты – в Магадане и Хабаровском крае». 329 участков – это свыше тысячи новых месторождений, все они будут выставлены на аукцион. На 1 рубль вложенных государственных средств придется десять рублей частных инвестиций.
– Действительно, ресурс старых советских месторождений близок к полному исчерпанию, – прокомментировал ситуацию в беседе с «BitNewstoday.ru» ведущий эксперт Центра политических технологий, экономист Никита Масленников. – И не только по нефти и газу, но и по металлическим рудам. Катастрофически обстоят дела с добычей и производством редкоземельных металлов: в недрах их немало, но разрабатывать мы их пока даже не начинали. А ведь все самые современные технологии так или иначе связаны с их использованием, и это серьезный вызов, на который придется отвечать. В России недофинансируется геологоразведка, мы отстаем от многих стран в ее технологическом оснащении. Понятно, что выбраны почти все советские «сливки», и теперь остались в основном труднодоступные месторождения. Это видно на примере той же «нефтянки»: поскольку легкую нефть выкачали, надо уходить на глубины до 2 тысяч метров, проводить так называемое горизонтальное бурение, технологиями которой мало кто владеет в стране.
– К каким последствием для всей экономики может привести сложившаяся ситуация?
– К росту стоимости сырья. Состояние добычной инфраструктуры у нас и в той же Саудовской Аравии – это две больше разницы, как говорится. Должен быть комплексный подход. Например, мало добыть газ, организовать его сжижение, это все решаемо. Дальше возникает вопрос с гелием – стратегическим ресурсом для повышения проводимости и быстродействия компьютерной техники, для развития атомной и космической отраслей. Его надо выделить из метана, процесс это длительный и многоступенчатый, а в России существует дефицит соответствующих технологий и оборудования. В-общем, одновременно с геологоразведкой и добычей первичного ресурса надо развивать перерабатывающие отрасли. Это касается и «нефтянки», и таких сфер, как газохимия и углехимия.
– По словам главы Минприроды, на сегодня геологически изучены только 35% дальневосточных и 45% сибирских территорий. Где взять средства на освоение этих необъятных пространств?
– Тут надо думать. Один из вариантов – если геологоразведку будут совместно финансировать и государственные компании, и частные. Вот только им придется заниматься еще и добычей сырья в этих же местах, иначе никак. Значит, надо выстраивать целую систему стимулов, которая будет способствовать раскрытию и обустройству месторождений. Там, где вы добываете, там же должны располагаться и перерабатывающие предприятия, рабочая сила и соответствующие условия для нее. У нас с геологоразведкой просто беда за пределами Уральского хребта, в регионах Западной Сибири. Мы не знаем, что таят в себе российские недра, а если догадываемся, то нет понимания, как добывать. Серьезных исследований нет. А ведь это понимание является одной из краеугольных гарантий национального суверенитета, нашей независимости от импорта – неважно, откуда он, из каких стран, дружественных или нет. Будущее мировой экономики прочно связано с новыми материалами, с теми же редкоземельными металлами, которых нам категорически не хватает, и которые в абсолютном приоритете в Китае и США.
Не надо забывать и об энергопереходе, требующем серьезного освоения сырьевой базы, в том числе – для обеспечения низкоуглеродных технологий. Плюс риски потепления для России более существенны, чем где бы то ни было, особенно с учетом огромного количества вечной мерзлоты. Когда начнется подтаивание, что будет происходить с этими территориями?..
